11.08.2010 в 20:10
Пишет институтка:Многие считают, что у меня нет чувства юмора.
Чтоб было понятно, какое чувство юмора у меня все-таки есть, под катом анекдот, теперь — мой любимый после анекдота про Хемингуэя, Сартра и Платонова.
этот про Льва ТолстогоИследователи творчества Л.Н.Толстого откопали где-то живого камердинера графа. При жене и самоваре.
Понаехали в скромное жилище, обступили плотной толпой с ручками и блокнотами наготове, с фотоаппаратами и диктофонами:
- Ну как там Толстой, что? Расскажите...
- Дык, что же... Бывалоча, соберётся с гостями на верандах чай пить - и пьёт, значить, пьёт, пьёт... А потом оботрёт рукой пот со лба - [постепенно распаляясь] - шасть в лес, поймает зайца за ноги - и жрёт его, жрёт, жрёт! И кровища по бородище!!!...
Жена отхлёбывает с блюдца и толкает рассказчика локтём в бок.
Тот осекается и обводит ойкумену постепенно проясняющимся взглядом.
- Или же, стало быть, затеется с утра землю пахать - и пашет, себе, пашет, пашет... А потом оботрёт рукой пот со лба - [зловещим шёпотом] - шасть в лес, поймает зайца за ноги - и жрёт его, жрёт, жрёт! И кровища по бородище!!!...
Жена пихает мужа локтём в бок.
У того ёкает селезёнка.
- А то, к примеру, сядет писать "Война и Мир" - и пишет, значится, пишет, пишет... А потом оботрёт рукой пот со лба - [весь дрожа] - шасть в лес, поймает зайца за ноги - жрёт его, жрёт, жрёт! И кровища по бородище!!!...
Супруга от души въезжает ему локтём в бок.
Тот крякает. Севшим голосом:
- Жену мою, вот, отымел...
URL записиЧтоб было понятно, какое чувство юмора у меня все-таки есть, под катом анекдот, теперь — мой любимый после анекдота про Хемингуэя, Сартра и Платонова.
этот про Льва ТолстогоИследователи творчества Л.Н.Толстого откопали где-то живого камердинера графа. При жене и самоваре.
Понаехали в скромное жилище, обступили плотной толпой с ручками и блокнотами наготове, с фотоаппаратами и диктофонами:
- Ну как там Толстой, что? Расскажите...
- Дык, что же... Бывалоча, соберётся с гостями на верандах чай пить - и пьёт, значить, пьёт, пьёт... А потом оботрёт рукой пот со лба - [постепенно распаляясь] - шасть в лес, поймает зайца за ноги - и жрёт его, жрёт, жрёт! И кровища по бородище!!!...
Жена отхлёбывает с блюдца и толкает рассказчика локтём в бок.
Тот осекается и обводит ойкумену постепенно проясняющимся взглядом.
- Или же, стало быть, затеется с утра землю пахать - и пашет, себе, пашет, пашет... А потом оботрёт рукой пот со лба - [зловещим шёпотом] - шасть в лес, поймает зайца за ноги - и жрёт его, жрёт, жрёт! И кровища по бородище!!!...
Жена пихает мужа локтём в бок.
У того ёкает селезёнка.
- А то, к примеру, сядет писать "Война и Мир" - и пишет, значится, пишет, пишет... А потом оботрёт рукой пот со лба - [весь дрожа] - шасть в лес, поймает зайца за ноги - жрёт его, жрёт, жрёт! И кровища по бородище!!!...
Супруга от души въезжает ему локтём в бок.
Тот крякает. Севшим голосом:
- Жену мою, вот, отымел...
Пишет институтка:
11.08.2010 в 21:45
читать дальше[L]тупыска[/L]
*размяв пальцы* Щас.
Зима. Россия. Москва. 30-е годы. Мороз -30. Мальчик разбивает снежком окно, за ним несется дворник в шапке и телогрейке.
Мальчик бежит и думает: "Нет, так нельзя. Зачем я разбил это окно? Ведь я не хулиган. Лучше б я сидел у себя дома за столом, под зелёной лампой, и читал романы моего любимого писателя Эрнеста Хэмингуэя про сильных и мужественных людей".
Куба. Жара. Эрнест Хэмингуэй, действительно, мужественный и сильный, сидит на пляже и пьет из горла ром, окруженный жаркими кубинками. Хэмингуэй думает: "Нет, это - не жизнь. Никакого героизма тут нет. Народу ничего не нужно, 24 часа в сутки жара, мозги плавятся, женщины толстые. Вот быть бы сейчас в прохладном Париже с моим другом Жан-Поль Сартром - мы бы с ним выпили хорошего французского вина, зажгли бы камин и проговорили бы до ночи о вечном".
Париж. Прохладно, неделю льет дождь. Жан-Поль Сартр сидит в своей мансарде, выпивает третью бутылку коньяка, в постели дремлют две парижанки. Сартр чертыхается и говорит: "Нет, это не жизнь. Это декаданс какой-то. Симуляция. Поехать бы сейчас в холодную Москву, найти бы своего друга, великого писателя Андрея Платонова, мы бы с ним сразу бы по сто грамм настоящей русской водки, и сразу бы были ближе к вечности... Вот это - жизнь".
Москва. Зима. Мороз. Андрей Платонов, в шапке и телогрейке, несется по московскому двору за мальчиком и думает: "Бля! Догоню, убью нах!!!!".
URL комментария*размяв пальцы* Щас.
Зима. Россия. Москва. 30-е годы. Мороз -30. Мальчик разбивает снежком окно, за ним несется дворник в шапке и телогрейке.
Мальчик бежит и думает: "Нет, так нельзя. Зачем я разбил это окно? Ведь я не хулиган. Лучше б я сидел у себя дома за столом, под зелёной лампой, и читал романы моего любимого писателя Эрнеста Хэмингуэя про сильных и мужественных людей".
Куба. Жара. Эрнест Хэмингуэй, действительно, мужественный и сильный, сидит на пляже и пьет из горла ром, окруженный жаркими кубинками. Хэмингуэй думает: "Нет, это - не жизнь. Никакого героизма тут нет. Народу ничего не нужно, 24 часа в сутки жара, мозги плавятся, женщины толстые. Вот быть бы сейчас в прохладном Париже с моим другом Жан-Поль Сартром - мы бы с ним выпили хорошего французского вина, зажгли бы камин и проговорили бы до ночи о вечном".
Париж. Прохладно, неделю льет дождь. Жан-Поль Сартр сидит в своей мансарде, выпивает третью бутылку коньяка, в постели дремлют две парижанки. Сартр чертыхается и говорит: "Нет, это не жизнь. Это декаданс какой-то. Симуляция. Поехать бы сейчас в холодную Москву, найти бы своего друга, великого писателя Андрея Платонова, мы бы с ним сразу бы по сто грамм настоящей русской водки, и сразу бы были ближе к вечности... Вот это - жизнь".
Москва. Зима. Мороз. Андрей Платонов, в шапке и телогрейке, несется по московскому двору за мальчиком и думает: "Бля! Догоню, убью нах!!!!".